| Сергей Александрович Насонов, к. ю. н., адвокат АП г. Москвы, советник ФПА России, доцент кафедры уголовно-процессуального права МГЮУ им. О. Е. Кутафина |
В ЭТОЙ СТАТЬЕ:
- Обжалуется ли в порядке статьи 125 УПК действия следователя, связанные с отбиранием подписки о неразглашении данных расследования
- Какие данные расследования следователь или дознаватель не вправе запретить предавать огласке
- Каковы последствия отказа защитника дать подписку о неразглашении данных предварительного расследования
Оправдательный приговор адвокату, обвиненному в разглашении данных расследования
Самым заметным процессом по ст. 310 УК стало уголовное дело в отношении адвоката Владимира Дворяка. Изначально он был осужден. Защитником осужденного выступил вице-президент ФПА России Генри Резник.
После его обращения заместитель председателя Верховного Суда РФ, председатель Судебной коллегии по уголовным делам Владмир Давыдов передал дело на рассмотрении суда кассационной инстанции — в президиум Верховного cуда Республики Хакасия.Уголовные дела по ст. 310 УК «Разглашение данных предварительного расследования» — редкость.
По данным Судебного департамента при ВС РФ, в 2015 году было всего двое осужденных по этой статье, а в 2016 и 2017 годах — ни одного.
Адвокату ставилось в вину то, что он ознакомил свидетелей по делу своего доверителя с копиями протоколов допросов подозреваемой и другого свидетеля.
Копии он сделал во время судебного заседания о рассмотрении ходатайства следствия об избрании его доверителю меры пресечения в виде заключения под стражу.
Таким образом, протоколы допросов в открытом судебном заседании предъявил сам следователь, чтобы обосновать свое ходатайство о мере пресечения.
В кассационной жалобе по делу Дворяка Генри Резник указал, что в его действиях нет состава уголовно-наказуемого деяния, так как «нельзя разгласить то, что уже предано гласности самим следователем, поскольку в таких случаях исчезает сам объект преступления, предусмотренного ст. 310 УК РФ».
В постановлении от 23.06.2016 по делу № 44у-46/2016 президиум Верховного суда Республики Хакасия указал, что «по смыслу уголовного закона при решении вопроса о наличии либо отсутствии в содеянном состава преступления, предусмотренного ст.
310 УК РФ, следует не только принимать во внимание сам факт разглашения данных предварительного расследования, но и учитывать существо разглашенных данных, конкретные условия времени, места и обстановки совершения деяния, характер и степень его общественной опасности».
В случаях, когда данные предварительного расследования стали достоянием гласности до их разглашения лицом, привлеченным к уголовной ответственности, нужно учесть еще и обстоятельства, при которых данные предварительного расследования были преданы гласности.
Президиум отметил, что суд первой инстанции рассматривал ходатайство следствия о мере пресечения в открытом судебном заседании. Следователь в обоснование ходатайства сам представил суду копии протоколов допросов подозреваемой и свидетеля.
Эти протоколы суд огласил в ходе рассмотрения материала в присутствии лиц, не являвшихся участниками уголовного судопроизводства. При этом следователь не ставил перед судом вопрос о рассмотрении ходатайства в закрытом судебном заседании.
Таким образом, содержание протоколов допросов подозреваемой и свидетеля стали достоянием гласности в открытом судебном заседании. В связи с этим президиум признал ошибочными выводы судов о наличии состава преступления в действиях адвоката.
Запомним
- Если следователь (дознаватель) требует подписку о неразглашении данных следствия от подозреваемого или обвиняемого, то такие действия защитник должен обжаловать в порядке статей 123–125 УПК
- Отказ адвоката дать подписку о неразглашении данных расследования может быть расценен как отказ от защиты, только если защитник участвует в производстве по уголовному делу, в материалах которого содержатся сведения, составляющие государственную тайну, и он не имеет допуска к ней. В других случаях каких-либо санкций за отказ дать подписку ни УПК, ни иные нормативные акты не предусматривают
Разъяснение Совета Адвокатской палаты Алтайского края по вопросу дачи адвокатами подписки о неразглашении данных предварительного следствия
Утверждено:
Решением Совета АПАК от 18.09.2020 г.
Адвокат, как и другие участники производства по уголовному делу, в порядке ст. 161 УПК РФ может быть предупрежден о недопустимости разглашения данных предварительного расследования, и у него может отбираться подписка о неразглашении с предупреждением об ответственности по ст. 310 УК РФ. Это положение конкретизировано в ст. 53 УПК РФ, в ч.
2 которой определено, что «защитник не вправе разглашать данные предварительного расследования, ставшие ему известными в связи с осуществлением защиты, если он был об этом заранее предупрежден в порядке, предусмотренном ст. 161 настоящего Кодекса. За разглашение данных предварительного расследования защитник несет ответственность по ст.
310 УК РФ». По смыслу Определения Конституционного Суда РФ от 16 апреля 2009 г. № 559-О отобрание следователем подписки у адвоката является допустимым, а соответствующие правовые нормы признаны не противоречащими Конституции РФ.
Таким образом, в целом предложение следователя о даче подписки адвокатами должно рассматриваться в качестве законного действия.
Вместе с тем согласно Определению Конституционного Суда РФ от 6 октября 2015 г. № 2444-О «По жалобе гражданина Дворяка Владимира Геннадьевича на нарушение его конституционных прав положениями п. 3 ч. 2 ст. 38, ч. 3 ст. 53, ст. 161 УПК РФ и ст.
310 УК РФ» сохранение в тайне, полученной в ходе уголовного судопроизводства информации, возможно по тем делам, где могут содержаться сведения, прямо или косвенно относящиеся к охраняемой законом тайне (персональные данные, налоговая, банковская, коммерческая, медицинская тайна, тайна усыновления и др.).
К конкретным сведениям, о сохранении которых может отбираться подписка, в качестве примеров допустимо относить следующие данные: сведения, доступ к которым ограничен в соответствии с Конституцией РФ и федеральными законами (врачебная, нотариальная тайна, тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных или иных сообщений, банковская тайна, налоговая тайна и так далее); сведения, связанные с коммерческой деятельностью, доступ к которым ограничен в соответствии с ГК РФ и федеральными законами (коммерческая тайна); сведения о сущности изобретения, полезной модели или промышленного образца до официальной публикации информации о них. Поэтому уголовная ответственность за разглашение может наступать за упоминание тех обстоятельств уголовного дела, где содержится охраняемая уголовным законом тайна.
Федеральный законодатель, исходя из назначения уголовного судопроизводства, а также в целях защиты публичного интереса и охраны прав личности закрепил требование о недопустимости разглашения данных о частной жизни участников уголовного судопроизводства, такие сведения подлежат разглашению только с их согласия, а данные о частной жизни несовершеннолетнего потерпевшего, не достигшего возраста четырнадцати лет, только с согласия его законного представителя.
В УПК РФ закреплено требование о недопустимости разглашения данных предварительного расследования. Под данными предварительного расследования понимается информация: о ходе предварительного расследования (порядке, субъектах, времени и др.
, производства процессуальных действий); о содержании, ходе и результатах следственного действия, в котором процессуальный субъект принимал участие; полученная от участников процессуальных действий, в которых лицо принимало участие; иная относящаяся к предварительному расследованию информация (о местонахождении вещественных доказательств; о месте жительства участников уголовного судопроизводства и их персональных данных и сведений об их внешности в любой форме (словесный портрет, фотография, видеозапись); сведения о защищаемых лицах и мерах государственной защиты, осуществляемой в соответствии с Федеральным законом от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» и другими нормативными правовыми актами Российской Федерации и т.п.).
Кроме того, действующая редакция ст. 161 УПК РФ и позиции КС РФ обязывают следователя (дознавателя) обосновывать отобрание подписки. Подписка не должна носить абстрактный характер.
В ней должны быть конкретизированы не подлежащие разглашению данные предварительного расследования, указаны сроки, до истечения которых соответствующие сведения должны храниться в тайне, и т.д.
(Определение Конституционного Суда РФ от 6 октября 2015 г. № 2444-О).
Отказ адвоката дать подписку о неразглашении данных расследования может быть расценен как отказ от защиты, только если защитник участвует в производстве по уголовному делу, в материалах которого содержатся сведения, составляющие государственную тайну, и он не имеет допуска к ней. В других случаях каких-либо санкций за отказ дать подписку ни УПК РФ, ни иные нормативные акты не предусматривают.
Также отказ дать подписку не является основанием для отвода адвоката в порядке ст. 72 УПК РФ.
Уголовные дела против адвокатов вместо состязательности сторон: как работает статья 310 УК — разглашение данных предварительного следствия
«Прямо сейчас сижу и пишу объяснение в Адвокатскую палату Москвы. Следствие, видимо, решило бить по всем фронтам: сюда прислали письмо, в котором требуют лишить меня статуса.
Одновременно, насколько я знаю, доследственная проверка ведется», — рассказал «Медиазоне» адвокат Сергей Жорин, представляющий интересы основателя автомобильного сообщества «Смотра.
ру» Эрика Китуашвили, более известного как Давидыч.
О проверке по статье 310 УК — разглашение данных предварительного следствия — Жорин узнал не от следователей, а из публикации LifeNews: «Меня пока никуда не вызывали».
Он настаивает, что ничего секретного не разглашал, а лишь комментировал официальные сообщения МВД и ход открытого судебного заседания. «Подписку о неразглашении данных следствия я не дал, вот они и разозлились.
Но как я могу давать подписку, когда пресс-служба говорит, что у Давидыча там десять эпизодов, а этого просто нет! Я же должен его защищать. Дайте мне просто делать свою работу!» — кипятится Жорин.
Подписывать или не подписывать
Подписка, о которой говорит адвокат, предусмотрена статьей 161 УПК — «Недопустимость разглашения данных предварительного расследования». Давший ее участник уголовного судопроизводства обязуется сообщать любые данные о расследовании «лишь с разрешения следователя, дознавателя и только в том объеме, в каком ими будет признано это допустимым».
В декабре 2014 года Конституционный суд принял решение по жалобе обвинявшегося в убийстве москвича Петра Пятничука, который заявил, что статья 161 УПК нарушает его право на защиту.
И хотя в определении КС говорилось о том, что жалоба не может быть принята к рассмотрению и конституционные права Пятничука не нарушены, суд сделал важное разъяснение — статья 161 УПК не обязывает обвиняемого или подозреваемого давать подписку о неразглашении. Но в отношении адвокатов таких исключений КС не сделал.
«Подписка о неразглашении — это та самая форма, в которой следователь “предупреждает о недопустимости разглашения сведений”. А в статье 310 УК идет речь об ответственности за разглашение сведений лицом, “предупрежденном в установленном законом порядке”. Адвокаты, желая избавить себя от этих ограничений, могут также отказываться от подписки.
Но следователи в этом случае придумали такой ход: составляют акт об отказе от подписи — и тогда защитник считается уже формально предупрежденным.
И хотя обвинение будет несколько сложнее сформулировать, возможность привлечь адвоката к ответственности в этом случае есть», — говорит адвокат Иван Павлов из «Команды 29» — неформального объединения юристов и журналистов, борющихся в судах за свободу получения и распространения информации.
Если следствие установит, что адвокат был предупрежден и все же разгласил данные расследования «без согласия следователя или лица, производящего дознание», статья 310 предусматривает для него наказание в виде штрафа, обязательных или исправительных работ, либо ареста на срок до трех месяцев.
Защитник генерала и адвокат из Абакана
400 часов обязательных работ — такое наказание по статье 310 назначила в феврале 2015 года мировой судья участка №7 города Абакана Татьяна Канзычакова. Подсудимый — адвокат Владимир Дворяк, защищавший бывшего главу отдела кадров МЧС Хакасии Вячеслава Титова.
Дворяк сфотографировал протоколы допросов, которые оглашались в суде, где решался вопрос об аресте Титова, и у себя в кабинете показал их не участвующим в процессе людям — в частности, главе МЧС республики Андрею Фирсову.
Эти материалы доказывали факт принуждения его доверителя к даче показаний высокопоставленным сотрудником УФСБ Хакасии и следователем, настаивал адвокат.
Как только против Дворяка возбудили дело, он был отстранен от защиты Титова. «Доследственная проверка никак не ограничивает адвоката в работе. Обвинительный приговор является основанием для прекращения статуса. А вот уголовное дело само по себе не является основанием для отстранения от дела, но следователь может вывести адвоката из-за конфликта интересов», — объясняет адвокат Павлов.
Письмо в поддержку адвоката Дворяка подписали более 40 адвокатов Хакасии, в том числе президент республиканской Адвокатской палаты Александр Марушан. Жалобы на приговор Дворяку направляли его коллеги из разных регионов, но он устоял и в апелляционной и в кассационной инстанции.
В апреле 2014 года адвокат молодого генерал-майора МВД Бориса Колесникова, арестованного вместе со своим начальником генерал-лейтенантом Денисом Сугробовым, Георгий Антонов провел пресс-конференцию.
Как позже свидетельствовали в суде журналисты, ничего принципиально нового они от Антонова не узнали — сказанное им было скорее комментарием к фабуле предъявленного Колесникову и его подельникам обвинения.
Но не прошло и месяца, как адвоката отстранили от защиты высокопоставленного сотрудника МВД, возбудив против него уголовное дело по статье 310.
В апреле 2015 года мировой судья участка №100 Замоскворецкого района Москвы признал Антонова виновным и приговорил к штрафу в размере 65 тысяч рублей, тут же амнистировал и освободил от наказания. Юрист пытался обжаловать приговор, но безуспешно.
Все в суд
Тогда Антонов принял решение добиваться справедливости в Конституционном суде.
В своей жалобе он потребовал признать противоречащей основному закону саму статью 310: «Оспариваемые нормы предоставляют, с одной стороны, широкие возможности для стороны обвинения убеждать общественность в виновности обвиняемого, с другой стороны, эти же нормы лишают возможности сторону защиты аргументированно опровергать в публичном пространстве доводы своих оппонентов».
Аналогичную жалобу в КС подал и адвокат Дворяк, обжалуя как неконституционные статьи 161 УПК и 310 УК. «В моем деле речь идет не столько о разглашении данных следствия, сколько о том, что я разгласил данные о совершении следователем и сотрудником ФСБ преступления», — подчеркивал адвокат.
Интересы Антонова и Дворяка представлял Рамиль Ахметгалиев из «Агоры», который в жалобе обращал внимание суда на то, что сложившаяся практика отбирать подписку о неразглашении у адвокатов и преследовать их уголовно противоречит принципу состязательности сторон: ведь следствие со своей стороны комментирует ход и результаты расследования дел с обвинительным уклоном и расставляет акценты по собственному усмотрению.
Почти одновременно с коллегами в Конституционный суд обратились адвокат Дмитрий Динзе, представлявший интересы крымского режиссера Олега Сенцова, и адвокат Иван Павлов, защищающий обвиняемых в госизмене бывшего сотрудника отдела церковных связей Московского патриархата Евгения Петрина и радиоинженера Геннадия Кравцова. Динзе в жалобе подчеркивал, что отбираемая подписка лишает защиту права на самостоятельный сбор доказательств — ведь обращаясь к независимому эксперту, адвокат разглашает данные следствия.
«Я считаю, что сам институт неразглашения — достаточно важный, и в отличие от многих моих коллег и даже Конституционного суда придерживаюсь мнения, что есть такие дела, по которым даже подозреваемых и обвиняемых можно ограничивать в распространении сведений. Весь вопрос в том, кто это должен делать, — конечно, не следователь, а суд.
И во-первых, эти обязательства должны налагаться в равной мере на защиту и на следствие. А во-вторых, судья должен определять объем ограничений — это должен быть конкретный и определенный перечень запрещенных для разглашения сведений.
Сейчас же формально можно признать разглашением данных следствия что угодно, включая оглашенные в суде материалы или данные о том, что состоялось то или иное следственное действие», — объясняет свою позицию адвокат Павлов.
6 октября 2015 года Конституционный суд отказался принять к рассмотрению жалобы Динзе и Дворяка, 27 октября того же года — жалобы Павлова и Антонова, посчитав требование статьи 161 УПК об отобрании подписки законным, так как в ходе процесса должны быть защищены не только права обвиняемого, но и других лиц. Что же касается статьи 310 УК, то суд указал: уголовные дела по ней должны возбуждаться не во всех случаях нарушения подписки, а в зависимости от сути разглашенных сведений и степени причиненного таким разглашением вреда.
Правительство велело молчать
Еще до вынесения «отказных» определений КС, о проблеме привлечения адвокатов к уголовной ответственности за разглашение сведений высказалась Федеральная палата адвокатов России, заявив о своей «обеспокоенности» и призвав на помощь Совет при правам человека при президенте России. Представители адвокатского сообщества, в том числе и осужденный адвокат Дворяк, весной 2015 года несколько раз выступали в СПЧ.
В июле 2015 года в Госдуму внесли законопроект об изменении статьи 161 УПК.
Депутаты от «Справедливой России» Александр Агеев, Валерий Гартунг и Олег Михеев предлагали обязать следователей и дознавателей, во-первых, мотивировать свое решение об ограничении участника судопроизводства в распространении данных следствия, во-вторых, указывать исчерпывающий перечень не подлежащих разглашению сведений и срок такого запрета, и в-третьих, предупреждать об ответственности по статье 310 УК.
«Может ли идти речь о законности, равноправии и состязательности сторон, если каждый следователь волен использовать пробел в законодательстве исключительно как рычаг давления, умышленно связывая стороне защиты руки», — говорилось в пояснительной записке к проекту закона.
Но попытка регламентировать действия следователей при отобрании подписки встретила жесткий отпор в правительстве и профильном комитете Госдумы.
В официальном отзыве, подписанном зампредом правительства Сергеем Приходько, говорится об «общем правиле недопустимости разглашения данных предварительного расследования» — которому по смыслу противоречат любые исчерпывающие перечни.
«Запрет на разглашение данных предварительного расследования по своему смыслу должен распространяться на весь период уголовного судопроизводства вплоть до вступления в законную силу приговора, прекращения уголовного дела либо до соответствующего разрешения следователя или дознавателя», — говорится в документе.
Правовое управление Госдумы также дало на проект отрицательное заключение, а Комитет по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству рекомендовал его отклонить, что и было сделано 27 января 2016 года.
Несуществующая практика
«Если бы у следователей были доказательства, то жаловаться на адвоката, “прессовать” его через СМИ и заводить дела не было бы смысла», — рассуждает о проводящейся в отношении него доследственной проверке адвокат Жорин.
«Попытки привлечь защитника по статье 310 сродни попыткам допросить его в качестве свидетеля или каким-то еще образом вывести из дела, — констатирует адвокат Павлов. — Но предсказать, к чему приведут эти попытки, трудно ввиду отсутствия практики по таким делам».
Чаще всего следствие ограничивается проверками, угрозами и намеками: так, в апреле 2014 года проверяли известного новосибирского адвоката Александра Баляна, представляющего интересы экс-губернатора области Василия Юрченко, но ход делу дан не был.
В июле 2015 года пресс-секретарь СК Владимир Маркин обвинял во «внеправовых действиях» — публикации материалов вопреки запрету следователя — адвокатов Надежды Савченко, но этим заявлением все и ограничилось.
Кстати, на одного из адвокатов Савченко Марка Фейгина заявление по статье 310 писали еще в ходе процесса по делу Pussy Riot, но следственных действий не последовало.
Согласно данным статистики, опубликованной Судебным департаментом при Верховном суде России, в период с 2009 по 2014 года по статье 310 УК были осуждены два человека — один в 2012 году по дополнительной квалификации (то есть он обвинялся в более тяжких преступлениях, а также по 310 статье) и один по основной. Этот осужденный был в 2010 году приговорен к штрафу. Еще одного человека судили в 2014 году, но оправдали.
По статистике за первое полугодие 2015 года, за разглашение данных следствия судили одного человека (также по дополнительной квалификации), но дело было прекращено. Интересно, что ни осужденный в феврале Дворяк, ни признанный виновным и амнистированный в апреле Антонов в сводные таблицы Судебного департамента не попали.
В 2016 году, почти одновременно с сообщением о проверке адвоката Жорина, стало известно о деле по статье 310 УК в отношении Михаила Трепашкина — адвоката Сергея Мурашкина из Минюста, который был арестован по делу «Оборонсервиса». Трепашкин заявил, что ему вменяют в вину данное в феврале интервью об уголовном деле, и уверен, что следствие разозлилось на критику с его стороны.
Подписка о неразглашении тайн следствия: инструмент против адвокатов — новости Право.ру
Петербургский адвокат Иван Павлов вчера был задержан после обыска в его номере одной из столичных гостиниц. Следователи возбудили дело по ст. 310 УК в связи с разглашением материалов уголовного дела о госизмене в отношении его подзащитного журналиста Ивана Сафронова. Павлов вину не признает.
Причиной возбуждения дела называют то, что защитник без разрешения следователя передал прессе копии постановления о привлечении Сафронова в качестве обвиняемого, а также рассказал СМИ о секретном свидетеле в том деле.
«Я благодарю всех коллег-адвокатов, пришедших сюда, я очень ценю эту поддержку.
Считаю, что это дело направлено против осуществления мной своих профессиональных обязанностей по защите обвиняемых и призываю адвокатское сообщество объединиться, чтобы защитить это право», – приводит слова Павлова ТАСС.
Басманный районный суд Москвы избрал Павлову меру пресечения в виде запрета определенных действий: адвокату запретили общаться со свидетелями по уголовному делу, за исключением близких родственников, отправлять и получать почтовые отправления, использовать средства связи и Интернет, кроме экстренных вызовов и общения со следователем и контролирующим органом. Также Павлов обязан своевременно являться по вызову следователя и в суд.
Готовность в поддержке Павлова выразило профессиональное сообщество.
«Задержание адвоката, тем паче, если это связано с его профессиональной деятельностью, в нашем сообществе воспринимается негативно и настороженно…»
Президент ФПА РФ Юрий Пилипенко
Глава ФПА Юрий Пилипенко сказал, что в любом случае, если Павлову будет нужна поддержка, он ее получит.
Зампредседателя Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов Адвокатской палаты Санкт-Петербурга, член Совета Адвокатской палаты Санкт-Петербурга Александр Чангли также отметил, что дело Павлова находится на «особом контроле у руководства палаты».
Петербургский омбудсмен Александр Шишлов сказал, что «осуществление неотложных следственных действий» в отношении адвоката, ведущего резонансные дела, может расцениваться как акт устрашения всего адвокатского сообщества.
В России привлечь к ответственности по ст. 310 УК гражданина можно, если он дал подписку о неразглашении сведений, ставших ему известными из уголовного дела, и нарушил ее без разрешения следователя. За такое преступление предусмотрены наказания в виде 80 000 руб. штрафа или зарплаты за период 6 месяцев, обязательных работ до 480 часов, исправительных работ до 2 лет, ареста до 3 месяцев.
Следователи не могут запретить разглашать сведения из уголовного дела, если они касаются нарушения закона госорганами, были распространены в СМИ обвинением или оглашены в рамках открытого процесса в суде.
Разглашением не считается также информация из ходатайств, заявлений, которые подают в госорганы по защите прав, и сведения, передаваемые экспертам по уголовному делу (ст. 161 УПК РФ). Поправки в эту статью внесены Федеральным законом от 17 апреля 2017 г. № 73-ФЗ по инициативе ФПА РФ и СПЧ.
В ФПА пояснили, что они стали победным следствием дела по привлечению адвоката Владимира Дворяка по ст. 310 УК пять лет назад.
Сигнал к поправкам в УПК
После внесения этих изменений, считает Андрей Гривцов, старший партнер Адвокатского бюро «
Федеральный рейтинг.
группа Уголовное право 16место По выручке на юриста (менее 30 юристов) 41место По выручке Профайл компании
», ситуация выправилась к лучшему, так как разглашением материалов дела теперь не считают те сведения, которые огласили в суде.
«Это произошло как раз после громкого дела адвоката Дворяка. Но похоже сейчас гайки ограничения работы адвокатов закручиваются вновь, и это удручает».
Я думаю, что ст. 310 УК зачастую используется для преследования адвокатов, оказания на них давления и препятствования нашей деятельности.
старший партнер Адвокатского бюро «ЗКС» Андрей Гривцов
Уголовное дело в отношении Дворяка по разглашению данных предварительного расследования прекращено судом 23 июня 2016 года за отсутствием состава преступления.
Адвокат защищал бывшего регионального замначальника ГУ МЧС, обвиняемого в получении взяток, при этом он был предупрежден об ответственности по ст. 310 УК. Дворяк показал копии документов по делу посторонним людям – сотрудникам МЧС. За это мировой суд признал Дворяка виновным по ст.
310 УК, с чем согласилась апелляция. Найти справедливость удалось в кассационной инстанции Верховного суда Республики Хакасия.
В дело вступил вице-президент ФПА Генри Резник, который в кассационной жалобе указывал, что сведения на момент их передачи адвокатом третьим лицам уже были исследованы в открытом судебном заседании. И разглашение того, что уже стало достоянием общественности, не является преступлением.
Дворяк ранее также обращался в Конституционный суд. В своей жалобе он оспаривал конституционность ст. 310 УК и ст. 161 УПК. Адвокат утверждал, что эти статьи ограничили его в профессиональных обязанностях. КС в ответ на жалобу пояснил, что в вопросе о конституционности указанных норм нет никакой неопределенности.
Однако при этом Суд отметил, что органы следствия и суды, принимая решение о квалификации по ст. 310 УК, должны учитывать не только факт разглашения информации из материалов дела, но и саму ее суть, а также то, как ее обнародование влияет на расследование или права участников дела (Определение КС РФ от 6 октября 2015 г.
№ 2444-О).
Советник АБ «Хорошев и партнеры» Александр Брестер считает ситуацию с возбуждением дела в отношении Павлова абсурдной, потому что сам обвиняемый имеет право на публикацию документов, которые ему предъявил следователь. Кроме того, если постановление является публичным, следователь не вкладывает в него важные для следствия детали.
«Этот текст проходит очистку «тайной следствия», – утверждает Брестер, поэтому уверен, что возможность привлечения к ответственности по ст. 310 УК исключается. А член Совета АП Белгородской области Борис Золотухин считает спорным вопрос о том, обязан ли защитник давать подписку о неразглашении материалов дела или нет: «Такой обязанности нет у его подзащитного, на это четко указал КС.
Настаиваю на том, что и у адвоката такой обязанности нет».
Андрей Петров, адвокат Пятой специализированной коллегии адвокатов г. Ижевска в 2020 году обжаловал в суде действия следователя, который пытался взять у него такую подписку по уголовному делу, где он выступал защитником.
Тогда суд вынес постановление об отказе в принятии жалобы Петрова, с чем согласилась апелляционная инстанция. Суды указали, что подписка о неразглашении не нарушает прав адвоката.
«Я не считал нужным давать подписку, так как следователь в ней не указал перечень сведений, которые я не должен разглашать, и срок, на который этот запрет накладывается», – сказал Петров.
Обязанность следователя выносить мотивированное постановление о запрете разглашения данных расследования, устанавливать перечень таких сведений и срок действия такого запрета входила в предложения ФПА при подготовке проекта Федерального закона от 17 апреля 2017 г. № 73-ФЗ. Однако тогда эти предложения не вошли в окончательную редакцию поправок к УПК.
- Адвокаты
- Уголовный процесс
Когда допустим отказ защитников дать подписку о неразглашении данных предварительного следствия?
Совет Адвокатской палаты г. Москвы отказался привлекать к дисциплинарной ответственности четырех адвокатов за их отказ от подписания документа о неразглашении данных предварительного расследования, не соответствующего требованиям закона.
Соответствующее решение опубликовано на сайте столичной палаты.
Из документа следует, что в производстве Следственного управления ФСБ России находилось уголовное дело по обвинению С. в совершении преступления, предусмотренного ст. 275 УК РФ («Государственная измена»). Адвокатами обвиняемого выступили четверо защитников по соглашению – Е., К., М. и Н.
13 июля 2020 г. следователь по особо важным делам первого отдела СУ ФСБ России подполковник юстиции Ч.
предложил каждому из адвокатов подписать документ под названием «Подписка о неразглашении данных предварительного расследования», содержащий предупреждение об уголовной ответственности по ст.
310 УК РФ за разглашение без разрешения прокурора, следователя, дознавателя данных предварительного расследования сведений, ставших известными защитникам в ходе участия в следственных действиях по уголовному делу.
Защитники С. отказались подписать такой документ, письменно объяснив это отсутствием у них такой обязанности.
Адвокаты также отметили, что ранее (при вступлении в уголовное дело в качестве защитников) они уже давали подписки о неразглашении содержащихся в деле сведений, составляющих государственную тайну.
По их мнению, следователь нарушил право на осуществление защиты всеми не запрещенными законом способами. Отказ защитников был удостоверен следователем и понятыми.
Впоследствии следственный орган обратился в столичное ГУ Минюста России, которое направило представление в АП г. Москвы о возбуждении в отношении адвокатов дисциплинарного производства, что было сделано палатой. Тем не менее 11 ноября 2020 г.
Квалификационная комиссия АП г. Москвы вынесла заключение о прекращении дисциплинарных производств за отсутствием в действиях (бездействии) защитников нарушения положений Закона об адвокатуре и КПЭА.
В дальнейшем Совет палаты поддержал такой вывод, но изменил и дополнил его правовое обоснование.
Совет отметил, что положения ч. 3 ст. 53 и ч. 3 ст. 161 УПК РФ не могут пониматься как возлагающие на защитника обязанность дать указанную в них подписку, в отличие от требования ч. 5 ст.
49 УПК РФ, прямо предусматривающего такую обязанность.
При этом в ходе дисциплинарного разбирательства было установлено, что каждым из адвокатов при вступлении в уголовное дело в качестве защитников были даны подписки о неразглашении содержащихся в деле сведений, составляющих гостайну.
Как пояснил Совет палаты, в рассматриваемом случае следователь не разъяснил адвокатам, какие еще имеющиеся в уголовном деле сведения, помимо составляющих государственную тайну, не подлежат разглашению.
«Более того, документ, названный “Подписка о неразглашении данных предварительного расследования”, в действительности не содержит не только никаких упоминаний ни о сведениях, не подлежащих разглашению, ни о сроке действия запрета их разглашения, ни даже самого предупреждения о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения данных предварительного расследования, прямо предусмотренного требованиями ч. 3 ст. 161 и ч. 3 ст. 53 УПК РФ. Он содержит лишь предупреждение об уголовной ответственности по ст. 310 УК РФ, а также удостоверенный понятыми и следователем факт отказа адвокатов Е., К., М. и Н. поставить под ним подписи и пояснения мотивов отказа, данные самими адвокатами», – отмечено в решении.
Совет АП г. Москвы также обратил внимание на то, что в представлении Минюста в адрес адвокатов не выдвигается никаких претензий насчет разглашения каких-либо материалов предварительного следствия.
Таким образом он счел, что попытка следователя отобрать у адвокатов подписи под документом, не соответствующим требованиям закона и содержащим предупреждение об уголовной ответственности за не идентифицированные надлежащим образом действия, в действительности не могла способствовать обеспечению законных интересов предварительного следствия (которые, к тому же, уже были обеспечены подписками адвокатов о неразглашении сведений, составляющих гостайну).
«В то же время эта попытка могла быть направлена на воспрепятствование адвокатам в осуществлении их профессиональной деятельности по осуществлению защиты их доверителя С. всеми не запрещенными законом средствами, – отмечено в решении. – Одним из способов такого воспрепятствования может являться инициирование уголовного преследования адвокатов-защитников по ст. 310 УК РФ».
В связи с этим Совет палаты вновь напомнил о недопустимости вмешательства в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствования этой деятельности каким бы то ни было образом.
При этом он согласился с выводом квалифкомиссии о том, что удостоверенный понятыми отказ адвокатов-защитников от подписания указанных документов не повлек за собой каких-либо правовых последствий, создающих препятствия проведению следственных и иных процессуальных действий по уголовному делу.
Вместе с тем Совет палаты добавил, что таких последствий не наступило бы вне зависимости от удостоверения этого отказа понятыми, а оценка профессионального поведения адвокатов в сложившейся ситуации должна основываться на иных вышеуказанных доводах.
Кроме того, Совет АП г. Москвы не согласился с доводом представителя ГУ Минюста по Москве, выдвинутым ею в заседании Квалификационной комиссии, о том, что требования ч. 5 ст.
49 УПК РФ обязывают защитника давать как подписку о неразглашении содержащихся в материалах дела сведений, составляющих государственную тайну, так и подписку в порядке, предусмотренном ч. 3 ст.
161 УПК РФ: «Вопреки данному доводу, указанными нормами УПК РФ установлены два различных вида подписок и соответствующие каждому из них различные основания и порядок предупреждения о неразглашении».
В комментарии «АГ» вице-президент АП г. Москвы Вадим Клювгант отметил, что следствие продолжает предпринимать разнообразные попытки по оказанию давления на адвокатов, в том числе приемами, подобными рассмотренному в данном дисциплинарном производстве.
«В настоящее время именно таких злоупотреблений все-таки стало меньше, хотя по-прежнему тревожные сигналы приходят то из одного региона, то из другого.
Они особенно часто происходят в тех уголовных делах, где наблюдается жесткое противостояние защиты и обвинения, в частности в так называемых “резонансных” делах, когда, к примеру, у государства имеется особый интерес в отношении обвиняемого. Таким образом, если в деле активная и высокопрофессиональная защита, такой прием следствия, к сожалению, не уникален», – отметил он.
Вадим Клювгант перечислил отличительные черты рассматриваемого случая, которые придают ему особо зловещий характер. «Ранее все четверо защитников уже дали подписки о неразглашении сведений в уголовном деле, составляющих государственную тайну.
Она с лихвой обеспечивает все интересы следствия, при этом нарушение такой подписки влечет куда более строгую ответственность, чем за разглашение данных следствия. Кроме того, следственный орган не пояснил, какие еще материалы дела не были охвачены первоначальными подписками, данными защитниками.
В довершение ко всему, в обращении руководителя следственного органа в ГУ Минюст России по г. Москве отмечалось, что отказ адвокатов подписать новый документ препятствует их привлечению к ответственности по ст. 310 УК РФ, как будто адвокаты уже разгласили какие-либо сведения и есть основания привлекать их к ответственности.
Все это в совокупности выглядит не столько как забота о соблюдении законных интересов следствия, сколько как воспрепятствование адвокатам в их профессиональной деятельности», – подчеркнул он.
Адвокат АП г. Москвы Евгений Москаленко приветствовал решение Совета АП г. Москвы, поскольку, по его словам, сегодня адвокаты и их доверители все чаще подвергаются опасности и давлению в следственных органах и им требуется поддержка адвокатского сообщества.
«Подписка о неразглашении данных следствия избирается все чаще по делам, где следователь переживает не за тайну следствия, а за оглашение перед общественностью его противоправной и часто преступной деятельности.
Следствие таким образом пресекает обсуждение в СМИ, привлечение общественных организаций, уполномоченных по правам человека, общественные палаты и т.п.
Все вышеперечисленное является незапрещенными методами защиты, к которым все чаще приходится прибегать, поскольку наплевательское отношение к уголовному праву не оставляет нам, защитникам, иных способов защитить своих доверителей», – полагает он.
Адвокат все же назвал рискованными действия защитников в рассматриваемом дисциплинарном производстве. «Лучше было бы подписать такой документ, но с формулировкой, к примеру, “ознакомлен, считаю требования противозаконными, исполнять отказываюсь”.
Поскольку в любом случае следователь зафиксировал бы такой важный момент с понятыми, от самого подписания или неподписания документа, на мой взгляд, результат (т.е. привлечение по ст. 310 УК РФ) не изменится.
Адвокат должен понимать, что сам факт разглашения будет оцениваться даже при неподписании документа, и понятых, удостоверивших отказ, хватит для принятия неблагоприятного решения. Наивно полагать в этом случае, что судебная система, которая уже традиционно воспринимает адвокатов как врагов, примет иную точку зрения.
В то же время я мог бы предложить Адвокатской палате г. Москвы поддерживать обжалования таких действий в судах и тем самым оказывать консолидированное сопротивление злоупотреблениям в этой сфере, так как лишь объединившись, можно добиться успеха», – убежден Евгений Москаленко.
Адвокат МКА «Центрюрсервис» Илья Прокофьев полагает, что важность вынесенного решения Совета АП г.
Москвы невозможно переоценить, поскольку оно затрагивает довольно распространенные ситуации, когда органы предварительного следствия абсолютно необоснованно требуют от адвокатов, являющихся защитниками в уголовном процессе, подписывать документ, именуемый «подписка о неразглашении данных предварительного следствия».
«Советом верно отмечено, что обязанность адвоката подписывать такой документ не предусмотрена какими-либо нормативно-правовыми актами, а сам документ не содержит в себе необходимой информации, в том числе о том, какие именно данные защитнику запрещается разглашать», – подчеркнул он.
По мнению эксперта, также важным является напоминание Совета о том, что вмешательство в адвокатскую деятельность недопустимо, а действия следователя, требующего подписать подобный документ, вполне можно трактовать именно как препятствие в осуществлении адвокатской деятельности, в частности защиты непосредственного доверителя. «Следует отметить, что органами предварительного следствия данные методы используются довольно широко, и предложения или требования подписать подобного рода подписки о неразглашении поступают в адрес адвокатов регулярно. Такие ситуации широко обсуждаются в адвокатском сообществе, и до настоящего времени однозначного единообразного понимания того, как именно поступать в таких ситуациях, у коллег не было, в том числе по причине опасения быть привлеченными к дисциплинарной ответственности органами адвокатского самоуправления», – отметил Илья Прокофьев.
Он выразил уверенность, что вынесенное решение Совета АП г. Москвы внесет ясность в эту ситуацию и придаст коллегам большей уверенности в том, что, отказавшись подписать аналогичный документ, они тем самым не нарушат нормы адвокатской этики и не будут привлечены к дисциплинарной ответственности.