13 декабря Европейский суд по правам человека признал обоснованной жалобу Думикян против России (№. 2961/09). Дело касалось условий содержаний заявителя в российском следственном изоляторе и качества медицинского лечения там.
Заявитель — Мкртич Думикян, гражданин Армении, 1970 г.р. Раньше жил в городе Курган, Россия, в 2012 году был депортирован в Армению. Еще проживая в России, 3 августа 2008 года Думикян в нетрезвом состоянии угнал автомобиль и врезался им в дерево. Заявитель получил многочисленные травмы, в том числе, перелом бедренной кости, вывих бедра.
6 августа 2008 года милиция возбудила против него уголовное дело по обвинению в краже автомобиля.
В ходе следствия выяснилось, что Думикян был объявлен в розыск властями Республики Беларусь за убийство, предположительно совершенное в Минске в 2003 году.
12 августа 2008 года милиция арестовала Думикяна, который, прикованный к постели в скелетной тяговой раме, все еще находится в больнице. Его перевезли в следственный изолятор ИЗ-45/1 в Кургане.
13 августа 2008 года в городской суд Кургана вынес постановление о задержании Думикяна до экстрадиции из страны. 23 сентября 2008 года этот суд изменил меру пресечения на содержание под стражей до расследования.
Задержание Думикяна несколько раз продлевалось до 27 марта 2009 года, когда он был осужден за кражу автомобиля и приговорен к четырем годам лишения свободы в исправительной колонии.
При рассмотрении апелляции, областной суд оставил в силе приговор, однако постановил, что Думикян должен отбывать наказание в колонии-поселении.
При поступлении в следственный изолятор ИЗ-45/1 от 12 августа 2008 года, Думикян был осмотрен фельдшером, который зафиксировал видимые телесные повреждения. Никакие медицинские исследования не проводились, а лечение или медикаменты не назначались.
Думикян был осмотрен тюремным врачом в первый раз 18 августа 2008 года, после жалоб заявителя на боли, тошноту и головокружение. Врач распорядился, чтобы его перевели для лечения в тюремную больницу. Он прошел несколько медицинских исследований, был осмотрен хирургом и неврологом.
Хирург удалил металлический штифт в его ноге и прописал ему трость. Рентген та и не сделали.
В остальное время его пребывания в СИЗО, Думикян несколько раз переводился в другие камеры, в которых, как он утверждал, туалеты были переполненные и не ограждённые, помещения плохо проветривались, были с клопами, мышами и вшами.
2 июня 2009 года Думикян был переведен в колонию-поселение, где отбывал остаток своего заключения до 22 сентября 2012 года.
Ссылаясь на статью 3 (Запрещение пыток), Думикян жаловался в ЕСПЧ, что условия содержания в следственном изоляторе были ужасные, не было доступа к адекватной медицинской помощи.
В результате, как он утверждал, его сломанная нога неправильно срослась, и теперь он прихрамывает.
Кроме того, ссылался на пункт 1 (право на свободу и личную неприкосновенность) статьи 5, он утверждал, что был подвергнут незаконному задержанию в период с 12 августа по 23 сентября 2008 года в ожидании процедуры экстрадиции.
- Европейский суд по правам человека установил нарушение статьи 3 (бесчеловечное и унижающее достоинство обращение) — касательно условий содержания в СИЗО и на счет качества медицинской помощи в местах лишения свободы, а также нарушение статьи 5 § 1.
- ЕСПЧ присудил компенсацию за моральный ущерб в размере 19500 евро.
Вмешательство ЕСПЧ в оказание медицинской помощи в России
Последние годы немало медицинских дел стало доходить до Европейского Суда по правам человека. Случай Алексея Навального привлек широкое внимание общественности, дал повод задуматься о правовой природе обеспечительных мер ЕСПЧ, правовом статусе решений ЕСПЧ в Российской Федерации. Однако случай А. Навального далеко не единственный, вмешательство ЕСПЧ в оказание медицинской помощи в России происходит довольно регулярно. В настоящей статье рассмотрим данную проблематику в контексте ярких медицинских кейсов.
Правовая регламентация предварительных обеспечительных мер
На основании Правила 39 Регламента Европейский Суд по правам человека может указать сторонам на любые обеспечительные меры, которые он сочтет необходимыми в интересах сторон или надлежащего проведения судебного разбирательства. Сделать это Суд может как по просьбе одной из сторон дела или любого другого заинтересованного лица, так и по собственной инициативе.
Обеспечительные меры – это срочные меры, которые в соответствии с устоявшейся практикой Суда применяются только тогда, когда существует реальный риск причинения существенного и непоправимого вреда.
Нужно отметить, что ЕСПЧ главным образом обязывает государства принять предварительные обеспечительные меры в порядке Правила 39, однако такие меры также применялись и в отношении отдельных заявителей.
Например, в деле «Илашку и другие против Молдовы и России» Суд в соответствии с Правилом 39 призвал одного из заявителей прекратить голодовку.
Обеспечительные меры применяются только в определенных ситуациях. Наиболее типичными являются случаи, когда есть опасения:
- угрозы жизни (ситуация, подпадающая под действие ст. 2 Конвенции);
- жестокого обращения, запрещенного ст. 3 Конвенции (запрет пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения).
В исключительных случаях обеспечительные меры также могут применяться в отношении определенных запросов, касающихся права на уважение частной и семейной жизни (ст. 8 Конвенции).
Направить запрос о применении обеспечительных мер может как сам заявитель, так и его представитель, которым может быть любое лицо, имеющее доверенность, подписанную заявителем.
Если представитель не может представить Суду подписанную доверенность, причины, по которым подпись не может быть получена, должны быть четко указаны в запросе о применении Правила 39 (такой причиной будет являться, например, непредоставление доступа к заключенному заявителю).
Практика демонстрирует, что запросы, которые явно не подпадают под действие Правила 39, не передаются Председателю Палаты для принятия решения и немедленно отклоняются.
Запрос на применение предварительных обеспечительных мер не может существовать автономно. Заявитель должен либо сразу сопроводить запрос полной жалобой на нарушение права, гарантированного Конвенцией, либо направить ее позднее.
Но в случае, если полная жалоба не будет представлена, предписанные обеспечительные меры будут отменены.
Кроме того, Суд может самостоятельно отменить предварительные меры, если посчитает это необходимым (например, если более не считается, что заявителю грозит причинение неминуемого и непоправимого вреда).
Каждый запрос о принятии обеспечительных мер рассматривается индивидуально и в первоочередном порядке. При этом решения Суда об отказе в применении Правила 39 не подлежат обжалованию.
Подавляющее большинство случаев принятия обеспечительных мер касается дел о депортации и экстрадиции. Иногда Европейский Суд использует Правило 39 и в ситуациях, связанных с оказанием медицинской помощи (преимущественно (но не только лишь) в случаях, когда заявители находятся в местах лишения свободы).
Случай А. Навального
21 августа 2020 г. Европейский Суд по правам человека получил запрос о применении предварительных обеспечительных мер в отношении политического оппозиционного активиста Алексея Навального. Запрос был подан его представителями.
Согласно запросу, г-н Навальный находится в коме на искусственной вентиляции легких в больнице города Омска после того, как почувствовал себя плохо во время полета. Представители требовали разрешить транспортировку А.
Навального в больницу «Шарите» (Charite) в Берлине для лечения, поскольку в противном случае он подвергается риску для своей жизни или здоровья в нарушение ст. 2 (право на жизнь) Европейской конвенции по правам человека.
В этот же день ЕСПЧ удовлетворил запрос, указав властям Российской Федерации принять следующие обеспечительные меры, которые должны быть исполнены незамедлительно (и в любом случае не позднее полудня 22 августа 2020 г.):
- обеспечить, чтобы члены семьи заявителя получили доступ к его медицинской карте в больнице Омска;
- допустить к А. Навальному выбранных его семьей врачей, чтобы осмотреть его и сделать вывод, возможна ли транспортировка для дальнейшего лечения в Германии;
- проинформировать Суд о лечении, которое получает заявитель, если таковое имеется, и о его текущем состоянии.
Кроме того, Европейский Суд запросил у обеих сторон к 14:00 24 августа заключение врачей, обладающих соответствующей экспертизой о возможности транспортировки заявителя в Германию (при необходимости в самолете с медицинским оборудованием). ЕСПЧ также потребовал, чтобы сторона государства представила копию медицинской карты заявителя к тому же сроку.
Однако 24 августа Суд принял решение отменить обеспечительные меры в отношении Алексея Навального после того, как он был доставлен рано утром 22 августа на лечение в берлинскую больницу «Шарите», в связи с чем необходимость применения предписанных мер отпала.
«Государство, предоставьте дорогостоящее лекарство!»
В мае 2020 г. Европейский Суд по правам человека впервые призвал Российскую Федерацию обеспечить ребенка со спинальной мышечной атрофией необходимым дорогостоящим лекарством – «Спинразой».
Обращение в Страсбург потребовалось в связи с неисполнением Минздравом Ставропольского края решения районного суда о незамедлительном обеспечении ребенка данным препаратом.
Правило 39 в отношении детей со СМА продолжает применяться: в августе ЕСПЧ вынес предписание немедленно обеспечить доступ к лечению сестер из Брянска, подростка из Амурской области, в сентябре – девочки из Брянска и подростка из Армавира.
Однако проблема исполнения данных обеспечительных мер состоит в крайне высокой стоимости «Спинразы», а также в некоторых правовых пробелах.
Заболевание «спинальная мышечная атрофия» включено в перечень редких (орфанных) заболеваний, размещенный Минздравом РФ на своем официальном сайте.
Однако само по себе внесение заболевания в этот перечень никаких позитивных для пациента последствий в плане получения дополнительных льгот и гарантий не несет: источник финансирования лечения этого орфанного заболевания четко не определен.
Чаще всего добиваться получения дорогостоящего препарата родителям детей со СМА приходится через суд, однако и судебные решения в делах об обеспечении «Спинразой» (в большинстве своем «встающие» на сторону пациентов) не всегда помогают решить проблему. Региональные власти нередко игнорируют предписания судов.
Подробнее с данной проблемой можно ознакомиться в статье «Лекарственное обеспечение пациентов со СМА: Спинраза, ЕСПЧ, причина неисполнения судебных решений».
Другие медицинские российские кейсы в ЕСПЧ
- В деле «Хлоев против России» обеспечительные меры заключались в необходимости проведения обследования независимыми от пенитенциарной системы медицинскими экспертами с целью выяснения следующих вопросов: во-первых, соответствовало ли лечение, которое заявитель получал в пенитенциарных учреждениях, состоянию его здоровья; во-вторых, совместимы ли с этим состоянием условия, в которых он содержится; в-третьих, требуется ли его помещение в больницу.
- Аналогичные по содержания требования были приняты и в деле «Амиров против России».
- Предварительные обеспечительные меры заключались и в указании на необходимость немедленно обеспечить заключенному заявителю стационарное лечение в больнице, специализирующейся на лечении СПИДа и сопутствующих заболеваний, а также представить Суду копию его медицинской карты (дело «Алексанян против России»).
- В деле «Сенцов против России» Европейский Суд обратил обеспечительные меры одновременно государству и заявителю: властям было предписано обеспечить заключенному режиссеру проведение незамедлительного соответствующего состоянию его здоровья лечения в стационарном медицинском учреждении, а заявителю – прекратить голодовку и принять любое предлагаемое ему для спасения жизни медицинское лечение.
Может ли государство не исполнять обеспечительные меры?
Для ответа на закономерный вопрос, может ли государство вообще проигнорировать предписанные Европейским Судом обеспечительные меры, необходимо рассмотреть правовые последствия принятия таких мер.
Многочисленная судебная практика демонстрирует, что несмотря на то, что предварительные меры предусмотрены не самой Европейской конвенцией по правам человека, а Регламентом Суда, для стран-участниц Совета Европы их исполнение является обязательным. Невыполнение обеспечительных мер государством влечет выводы о нарушении им своих обязательств по ст. 34 (см.
, в частности, решение ЕСПЧ по делу «Маматкулов и Аскаров против Турции»). Положения данной статьи требуют, чтобы государства никоим образом не препятствовали эффективному осуществлению права заявителя на доступ к Суду.
В 2014 г.
по причине частых случаев нарушения рядом стран обеспечительных мер Парламентская ассамблея Совета Европы (консультативный орган Совета Европы) приняла Резолюцию 1991 под названием «Срочная необходимость противодействовать новым отказам в сотрудничестве с Европейским Судом по правам человека». Необходимо отметить, что резолюции ПАСЕ, в отличие от решений Европейского Суда по правам человека, носят рекомендательный характер, хотя и призваны «направлять» государства в «правовое русло»:
- Ассамблея рассматривает любое неуважение к юридически обязывающим мерам, предписанным Судом, таким как обеспечительные меры, как явное пренебрежение европейской системой защиты прав человека.
- Соответственно, Ассамблея призывает все страны-участницы Конвенции соблюдать обеспечительные меры и представлять Суду все сведения, которые он запрашивает.
- Ассамблея решительно осуждает случаи явного нарушения несколькими странами-участницами Конвенции (Италией, Российской Федерацией, Словакией и Турцией) обеспечительных мер, направленных на защиту заявителей от экстрадиции или депортации в страны, где они могли бы подвергнуться риску применения пыток, а также обеспечительных мер, касающихся военных действий России на территории Грузии.
- Таким образом, поскольку Российская Федерация находится в составе Совета Европы, предписанные Европейским Судом обеспечительные меры, являются обязательными для выполнения.
Проверка соблюдения обеспечительных мер является обязанностью Европейского Суда. В свою очередь государство должно убедительно продемонстрировать, что обеспечительные меры были выполнены.
В исключительном случае государство может указать, что существовали объективные препятствия, которые помешали исполнению обеспечительных мер (но при этом власти предприняли все разумные меры для устранения этих препятствий).
Еспч потребовал обеспечить адекватную медпомощь азербайджанскому дипломату гасанову
ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
Европейский суд по правам человека принял решение о проведении обеспечительных мер в отношении бывшего генпрокурора и посла Азербайджана в Сербии Эльдара Гасанова в связи с состоянием его здоровья. Защита считает необходимым срочно госпитализировать его.
Как писал «Кавказский узел», Эльдару Гасанову грозит до 10 лет заключения. Защита просила отпустить Гасанова на свободу в связи с ухудшением его здоровья, но прокуратура заявила, что у обвиняемого нет заболеваний, несовместимых с арестом.
Заседание 3 сентября прерывалось из-за ухудшения самочувствия Гасанова, но изменить ему меру пресечения суд отказался. Адвокаты Гасанова также выражали недовольство тем, что суд мешает работе журналистов.
9 сентября Гасанов отверг обвинения в суде.
Гасанов в 2001-2013 годах был послом Азербайджана в Румынии, а с 2013 по 2020 год – Сербии, Боснии и Герцеговине и Черногории. Его задержали 13 августа 2020 года по обвинению в нецелевом использовании средств госбюджета и злоупотреблении полномочиями.
Гасанов заявил о своей невиновности, правозащитники связали преследование бывшего посла с его политическими амбициями.
Адвокат Джавад Джавадов сообщил, что его подзащитному наряду с обвинениями в злоупотреблении должностными полномочиями и нецелевом использовании средств были предъявлены обвинения в присвоении и растрате, легализации незаконно полученных средств и подделке документов.
ЕСПЧ 19 ноября принял третье решение по делу Гасанова на основании Правила 39 Регламента. «Это Правило предусматривает оперативное вмешательство ЕСПЧ при возникновении угрозы здоровья или жизни заявителя. В таких случаях Страсбургский суд требует от правительств защитить жизнь, здоровье, безопасность заявителя.
В отношении Эльдара Гасанова ЕСПЧ уже дважды принимал такие решения — в мае и июне этого года. После этого, хотя и с длительным затягиванием времени, Гасанова переводили в госпиталь Службы государственной безопасности (СГБ). Но эффективного лечения он так и не получил.
Более того, сейчас его с серьезными проблемами приводят в суд, где он периодически падает и его увозят на носилках», — рассказал адвокат Гасанова Джавад Джавадов корреспонденту «Кавказского узла».
По его словам, новое решение ЕСПЧ принято на основании обращения защиты.
«В октябре комиссия Минздрава пришла к заключению, что, хотя Гасанов страдает [различными] болезнями, необходимости в стационарном лечении нет. Это заключение было направлено в ЕСПЧ.
Мы со своей стороны представили в Страсбургский суд заключение врачей из Турции, которые указали, что пациент с такими серьезными заболеваниями должен получать квалифицированную медицинскую помощь в стационарным условиях.
Даже комиссия Минздрава, хотя и отметила отсутствие необходимости госпитализации, указала на надобность проведения физиотерапевтических процедур, физических упражнений. Но они сами себе противоречат. Ибо в СИЗО таких условий нет», — заявил адвокат.
Он сообщил, что ЕСПЧ, приняв во внимание доводы защиты, потребовал от правительства обеспечить Эльдару Гасанову «адекватную высококвалифицированную медицинскую помощь, в том числе в стационарных условиях». Кроме того, ЕСПЧ обязал правительство регулярно информировать о медицинской помощи, оказываемой Гасанову во время содержания под стражей.
«В этот раз ЕСПЧ ставит вопрос в более жесткой форме. Если власти не примут мер, то следующим решением Страсбургского суда может быть вовсе однозначное требование освобождения Гасанова из-под стражи», — предположил Джавад Джавадов.
Адвокат добавил, что на основе решения ЕСПЧ защита будет настаивать на госпитализации Гасанова.
Сам Гасанов 19 ноября рассказал в суде об ухудшении его состояния здоровья. Аудиозапись выступления была опубликована в местной прессе, в том числе на новостном сайте Gununsesi.info. «За последние три дня моя правая сторона почти на 65-70 не функционирует. По этому поводу в суд поданы медицинские документы, копии у меня есть.
За последние два месяца у меня пульс держится на 110-125 [ударах в минуту]. В этом возрасте, вы знаете, что это значит для человека с хроническим сердечным заболеванием. Я принимаю тяжелые препараты от диабета.
Когда я поступил в СИЗО СГБ, принимал 18 [наименований] лекарств, сейчас я вынужден употреблять 31 препарат», — сказал Гасанов, слова которого перевел корреспондент «Кавказского узла».
Эльдар Гасанов заявил, что несмотря на осложнение его болезней, одним из чиновников введен запрет на оказание ему специализированной медицинской помощи. Имя чиновника он не назвал.
Адвокат считает, что «судебное следствие ведется необъективно». «Наши ходатайства отклоняются. Суд не реагируют на заявления Гасанова и защиты о необходимости обеспечения ему качественного лечения. Против Эльдара Гасанова нет ни одного достоверного доказательства.
Его подписи нет ни под одним финансовым документом. Свидетели не дают прямых показаний против него.
Сейчас близится к завершению этап слушаний свидетельский показаний, потом суд будет исследовать доказательства и далее состоятся выступления сторон», — сказал Джавад Джавадов.
Получить комментарии в СГБ не удалось.
Глава Центра мониторинга политзаключенных Эльшан Гасанов, комментируя ситуации с Эльдаром Гасановым, отметил, что, «несмотря на решения ЕСПЧ, он не обеспечивается надлежащим лечением».
«Эльдар Гасанов — личность не однозначная. Он сам в свое время был генеральным прокурором (1995-2000 гг.) и имел прямое отношение к политически мотивированным арестам неугодных власти лиц на основе сфабрикованных обвинений. Будучи послом, он также служил режиму. Но, видимо, оказался в немилости.
Однако независимо от характеристики, личности и восприятия в обществе, каждый гражданин Азербайджана обладает правами, гарантированными Конституцией и Европейской конвенцией, и эти права должны соблюдаться.
Правительство обязано обеспечить ему квалифицированное лечение», — заявил правозащитник корреспонденту «Кавказского узла».
Правозащитник Эмин Гусейнов считает несерьезными предъявленные Гасанову обвинения в нецелевом использовании бюджетных средств. «Эльдар Гасанов считался богатейшим человеком.
Он тратил собственные средства, чтобы расположить представителей высшей власти к себе.
Он щедро финансировал благоустройство парков и установление памятников Гейдару Алиеву в странах пребывания — Румынии и Сербии», — отметил ранее Гусейнов.
Фаик Меджид источник: корреспондент «Кавказского узла»
Адвокаты программы «Человек и Закон» – консультации юристов
Находясь в заключении с 2012 года, Вдовин ослеп, лишён необходимого лечения и даже не имеет трости, чтобы самостоятельно передвигаться по помещениям колонии, но суды не увидели оснований для освобождения инвалида.
Жалобы, составленные командой адвокатов правового центра и направленные в ЕСПЧ, остаются единственной надеждой на справедливость.
Инициаторами освобождения выступили медики УФСИН Приморья, которые признали тот факт, что не могут обеспечить должное лечение, а условия содержания ведут к ухудшению состояния здоровья.
«Статья 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод гласит о том, что гражданин не должен подвергаться пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению и наказанию.
Ситуация, в которой оказался Дмитрий Вдовин, лишённый возможности получать необходимый объём медицинской помощи и страдающий от тяжёлого недуга, должна заинтересовать ЕСПЧ.
Это может стать первым шагом на пути к его освобождению», — говорит адвокат по уголовным делам Дмитрий Панфилов.
За те восемь лет, что Дмитрий Вдовин отбывает наказание, состояние его здоровья ухудшилось настолько, что мужчина почти полностью ослеп. По территории колонии он передвигается с помощью заключённых, которые проявляют свою заботу об инвалиде, чего не скажешь о судах Приморья, которые неоднократно отказывали в освобождении по болезни.
«Заболевания включены в перечень препятствующих отбыванию наказания в виде лишения свободы, утверждённый Постановлением Правительства РФ от 6 февраля 2004 года № 54 «О медицинском освидетельствовании осуждённых, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью».
На основании заключения специальной медицинской комиссии ФКУ «Краевая больница» ГУФСИН России по Приморскому краю обратилось в Ленинский районный суд Владивостока с представлением об освобождении Дмитрия Вдовина из колонии», — рассказывает адвокат по уголовным делам Дмитрий Панфилов.
Российские суды обосновали свой отказ в освобождении тем, что заключённый не занимается благоустройством территории и не работает на предприятиях колонии, а проводит свободное время, создавая местную стенгазету. О том, как слепой на оба глаза инвалид умудряется рисовать, в решении не сказано, как и о невозможности работать по причине полной нетрудоспособности.
«За весь период отбытия наказания осуждённый, являющийся инвалидом II группы, получал лишь поддерживающее симптоматическое лечение.
Восстановление зрения невозможно ввиду отсутствия в условиях больницы УФСИН офтальмологического отделения и соответствующих специалистов.
При таких обстоятельствах дальнейшее отбывание наказания нарушает право осуждённого на охрану здоровья и приведёт к тяжким последствиям в виде полной потери зрения», — уверен адвокат по уголовным делам Дмитрий Панфилов.
Страсбург позаботился о здоровье российских заключенных
Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) признал нарушение права на медпомощь по делу двух российских заключенных. Власти не оказывали необходимого лечения, а также не предоставляли обезболивающие, сделал вывод Страсбург, назначив заявителям выплату в €30 тыс.
Во ФСИН говорят о нехватке врачей в пенитенциарной системе, но заверяют, что принимают меры по совершенствованию медико-санитарного обеспечения заключенных.
Тем временем Росздравнадзор переходит на новые правила контроля за состоянием здравоохранения в местах лишения свободы.
Как стало известно “Ъ”, ЕСПЧ нашел нарушения в медицинском обеспечении двух осужденных россиянок, присудив каждой по €15 тыс. компенсации. «Суд установил нарушение ст.
3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (запрет бесчеловечного обращения) и ст.
13 (право на эффективные средства правовой защиты)»,— сообщил “Ъ” руководитель правозащитной организации «Зона права» Сергей Петряков, представлявший интересы заявительниц.
Одна из них, 28-летняя Мария Бахтеева, болела раком. «Она содержалась в Санкт-Петербурге в тюремной больнице имени Гааза,— говорит господин Петряков.— Лечащий врач признавал, что у них нет онкологов, нет лицензии, чтобы лечить такие заболевания».
Получив жалобу в 2016 году, ЕСПЧ оперативно отреагировал на нее, потребовав перевести больную в специализированный онкоцентр. «4 апреля 2016 года было решение о переводе, а 6 апреля она умерла в тюремной больнице»,— говорит юрист. В Страсбурге погибшую представлял ее брат.
ЕСПЧ в своем решении подчеркнул, что заключенная страдала от нехватки обезболивающих средств и необходимого лечения.
Вторая заявительница, 48-летняя Елена Пальцева, отбывает наказание в колонии Нижегородской области. На сайте ЕСПЧ указано, что у нее ВИЧ четвертой стадии (заявители подписывают согласие, что их данные будут обнародованы).
«Отсутствие тестов на антитела в течение четырех лет, отсутствие регулярных анализов крови в этот же период, семь необоснованных замен препаратов для антиретровирусной терапии за два с половиной года, отсутствие обследования эксперта по инфекционным заболеваниям…»,— перечисляет нарушения суд в решении.
«Елена Пальцева писала жалобы в Генпрокуратуру, а потом направила жалобу в Страсбург, ее коммуницировали. Мы подключились, подготовили независимое заключение врачей на основании ее медкарты»,— рассказывает господин Петряков.
Юрист говорит, что у «Зоны права» количество положительных решений ЕСПЧ по жалобам российских заключенных на неоказание медпомощи перевалило за десяток. Некоторые споры с государством заканчивались выплатами по мировым соглашениям. «Но власти обычно отказываются идти на мировую»,— добавляет юрист. Еще около десяти жалоб ждут коммуникации.
По данным Минюста РФ, в учреждениях ФСИН России в 2017 году умер 3071 человек (на 337 меньше, чем в 2016 году), из них около 2,5 тыс.— от заболеваний. При этом еще 2341 человек был освобожден от отбывания наказания из-за тяжелой болезни, обычно речь идет о заболеваниях уже в терминальных стадиях.
В управлении организации медико-санитарного обеспечения ФСИН России говорят, что работают над «совершенствованием организации медико-санитарного обеспечения». «У нас 20 466 медработников, из них 7 тыс. врачей, 13 тыс.
сотрудников среднего медицинского персонала,— заявила первый замначальника управления Ирина Ларионова в Общественной палате РФ в конце прошлого года.— Укомплектованность врачами в целом составляет 82%, а укомплектованность средним медицинским персоналом — 91%».
Она признала, что «есть регионы, где густо, а где пусто», и пояснила, что ведомству пришлось менять штатное расписание, переводя врачей отдельных специальностей в те регионы, где они были более необходимы. Порой нужных специалистов просто нет.
Например, по словам госпожи Ларионовой, год назад в структурах ФСИН работало всего 28 протезистов, и хотя к концу 2017 года их количество выросло почти вдвое, эти специалисты есть только в крупных медцентрах.
По данным аппарата уполномоченного по правам человека в РФ, треть обращений, поступающих от заключенных, это жалобы на отсутствие медпрепаратов. Причем ежегодно лекарства заканчиваются в первом или втором кварталах, это связано с проведением конкурсов на закупку лекарств.
«К нам приходят жалобы на отсутствие лекарств независимо от времени года»,— говорит эксперт фонда «В защиту прав заключенных» Надежда Раднаева.
Она отметила, что ФСИН России на все обращения активистов отвечает, что нарушения не подтвердились, зато Росздравнадзор зачастую дает противоположные ответы.
Замруководителя Росздравнадзора Ирина Серегина рассказала на круглом столе в ОП РФ, что в 2015 году в учреждениях ФСИН России была проведена крупная проверка: «Результаты были нерадужные. Нормативный документ, который регулирует проведение ведомственного контроля, на момент проверки не существовал».
Тогда же была выявлена масса нарушений, в том числе те, на которые заключенные жаловались в ЕСПЧ. В 2016 году ФСИН пришлось выполнять предписания от Росздравнадзора. «Нарушения в большей массе были ликвидированы»,— отметила госпожа Серегина.
Она подчеркнула, что в 2018 году Росздравнадзор переходит на риск-ориентированный подход: для поднадзорных учреждений будет определен уровень риска нарушений требований. При чрезвычайно высоком уровне риска проверки Росздравнадзора будут проходить раз в год, при высоком — раз в два года и так далее.
Так что ФСИН России придется переходить на самоконтроль в медицинском обеспечении, а индикатором уровня риска станут жалобы от осужденных, в том числе в ЕСПЧ.
Анастасия Курилова
565 575 евро за последние пять лет выплатила Россия по жалобам в ЕСПЧ на неоказание медпомощи заключенным
565 575 евро компенсаций морального вреда выплатила Россия за последние пять лет по решению Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), рассматривавшего жалобы заключенных и их родственников на ненадлежащее оказание медицинской помощи в пенитенциарных учреждениях. В этих делах ЕСПЧ признал нарушения права на жизнь (статья 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод) и нарушение запрета на бесчеловечное обращение (статья 3 Конвенции).
Такие данные приводятся в докладе «Тюремная медицина в России», составленном директором правозащитной организации «Зона права» Сергеем Петряковым (полный текст доклада есть в распоряжении «Медиазоны»).
«Приведенные цифры — это только видимая часть айсберга: в некоторых случаях, когда власти РФ понимают, что по жалобе Европейский суд примет решение не в их пользу, они сами предлагают заявителю компенсацию (мировое соглашение), что в случае его согласия влечет за собой исключение дела из списка подлежащих рассмотрению судом», — отмечает Петряков.
В докладе отмечается, что на протяжении трех лет (с 2011 года по 2013 год) наблюдается серьезный дефицит денежных средств, выделяемых на обеспечение учреждений Уголовно-исполнительной системы лекарственными средствами и медицинским оборудованием. К примеру, по данным ФСИН, в 2013 году потребность в средствах на лекарственное обеспечение составляла 6,6 млрд рублей, а выделено было лишь 1,985 млрд; потребность на медицинское оборудование — 3,8 млрд, тогда как выделили только 394,7 млн.
Аналогичной информации за последующие годы в открытом доступе нет, однако, как полагает автор доклада, «можно с большей степенью уверенности говорить о том, что проблема с материальным обеспечением нужд УИС не решена до настоящего времени».
Среди типичных проблем с медицинским обслуживанием в системе ФСИН Сергей Петряков называет 1) отсутствие узких специалистов-врачей, 2) отсутствие госконтрактов с профильными гражданскими медицинскими центрами, способными оказывать специализированную медпомощь, 3) неспособность администрации ФСИН этапировать заключенного в подобный центр даже при наличии госконтракта, 4) связанную с этим несвоевременную диагностику заболеваний, которая приводит к переходу заболевания в крайнюю клиническую стадию, 5) при этом в медчастях исправительных учреждений нет необходимых для обезболивающей терапии препаратов.
Только в 2015 году в исправительных учреждениях скончалось 3977 человек. «Причем 87% лиц умерло от различных заболеваний, в том числе по причине слабой медицинской базы, медленного обновления оборудования, отсутствия некоторых видов медуслуг», — говорится в докладе Генпрокурора, представленном в апреле 2016 года.
«Сконцентрировав свое внимание на наиболее актуальных и значимых проблемах, с которыми сталкивается тюремное население в контексте медицинского обеспечения, мы намеренно не стали указывать ни на низкий уровень качества пищи (особенно диетического питания), ни на повсеместное неисполнение требований об обеспечении инвалидов индивидуальными средствами реабилитации (кресла-коляски, ходунки, протезы, корсеты и т.п.), ни на отсутствие ухода со стороны младшего медицинского персонала исправительных учреждений за лицами, ограниченными в самообслуживании. Хотя все эти дефекты присутствуют и дополняют общую картину с медициной в зоне», — отмечает директор «Зоны права».
В докладе он анализирует ситуацию с распространением в СИЗО и колониях ВИЧ-инфекции, туберкулеза, онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний и проблемами с оказанием медицинской помощи страдающим от этих заболеваний заключенным.
Петряков отмечает, что российское законодательство прямо предписывает освобождать из заключения людей с рядом тяжелых заболеваний, однако зачастую этого не происходит.
Несмотря на разъяснения Верховного суда, пленум которого установил, что для освобождения необходимо только удостовериться в наличии заболевания, суды отказывают зекам, аргументируя свое решение тем, что смертельно больной осужденный еще не встал на путь исправления.
Он приводит данные о том, что в 2013 году суды первой инстанции удовлетворили лишь 1 589 ходатайств осужденных об освобождении по болезни (26,85% от числа поданных), в 2014 году — 1 407 (22,1%), а в 2015-м — 1 477 (21,8%).
«Иными словами, только примерно каждому пятому осужденному, самостоятельно или с помощью администрации исправительного учреждения обратившемуся в суд, удается добиться положительного решения в суде первой инстанции», — отмечает Петряков.
«На фоне бедственного положения с оказанием качественной (соответствующей национальным, а тем более международным стандартам) медицинской помощи в колониях и СИЗО судам следует внимательно подходить к разрешению вопросов об освобождении лиц, страдающих тяжелыми заболеваниями, из-под стражи», — уверен директор «Зоны права».
«Очевидно, что система оказания медицинской помощи в учреждениях ФСИН «дышит на ладан» (дело не только в недостаточности финансирования из федерального бюджета, хотя это, пожалуй, главная причина) и уже давно требует кардинального реформирования.
Важным элементом такой реформы должна стать фактическая, а не декларируемая, независимость медицинского персонала от начальников тюремного ведомства, причем всех, а не только непосредственных руководителей исправительных учреждений.
Врачи должны быть подчинены Министерству здравоохранения и оказывать услуги по заключаемым между ним и ФСИН России контрактам.
Только при такой расстановке сил удастся искоренить круговую поруку, процветающую в лагерях, когда врачи в погонах вынуждены в процессе лечения руководствоваться «интересами службы», а не своих пациентов», — делает вывод автор доклада.
Источник: «Зона права».
Еспч требует вмешаться в ситуацию с вич-инфицированным осужденным — газета.ru
Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) постановил, что гражданские врачи должны незамедлительно обследовать ВИЧ-инфицированного инвалида, который содержится в колонии строгого режима в Свердловской области. Он не может самостоятельно обслуживать себя и передвигается с трудом. Однако пока суд отказывается освобождать его из мест лишения свободы.
Европейский суд по правам человека постановил перевести в гражданское лечебное учреждение хронически больного заключенного Станислава Ярмухаметова. Он содержится в колонии ИК-12 строгого режима в Свердловской области.
Как сообщили «Газете.
Ru» в правозащитной организации «Зона права», состояние здоровья осужденного не позволяет ему находиться в местах лишения свободы и требует, чтобы ему оказывалась медпомощь в гражданском медицинском учреждении.
После разбирательства по жалобе Ярмухаметова, поданной адвокатом Алексеем Бушмаковым, Страсбургский суд постановил, что, согласно статье 39 Европейской конвенции прав человека и основных свобод, Ярмухаметов должен быть немедленно осмотрен независимыми медицинскими работниками. Они должны определить, насколько адекватное его состоянию лечение он получает в ИК-12,
позволяет ли его здоровье продолжать отбывать наказание и нуждается ли он в переводе в гражданскую больницу. «Если медицинские эксперты установят, что заявителю необходим перевод в специализированное лечебное учреждение, правительство РФ должно обеспечить перевод Ярмухаметова туда»,
— отмечается в решении ЕСПЧ, копия которого есть в распоряжении «Газеты.Ru».
Как сказано в судебных документах, 39-летний Ярмухаметов болен эпилепсией и слабоумием, а в детстве содержался в специализированном интернате. Позднее он приобрел ВИЧ-инфекцию IV Б стадии, хронический гепатит и иные опасные заболевания.
Первоуральский городской суд признал в мае 2013 года Ярмухаметова виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, которое привело к смерти потерпевшего. Ему назначили наказание в виде восьми лет лишения свободы, срок которого истекает в декабре 2019 года.
При этом, как сообщили «Газете.Ru» в «Зоне права», заявитель нетрудоспособен, пенсий и пособий не получает, а поэтому ему нечем благодарить заключенных за помощь в уходе за ним.
Однако в посторонней помощи Ярмухаметов нуждается.
Согласно сведениям, имеющимся в документах, поступивших в ЕСПЧ, у него постоянно трясутся руки и ноги, они медленно сгибаются и разгибаются, передвигается заключенный исключительно с тростью, высоко поднять ноги и руки не может, самостоятельно стоять не может; прямо голову не может держать, при движении по неровному полу может упасть, что происходит довольно часто, отбывает наказание в месте со здоровыми заключенными; отмечает слабую чувствительность в ногах и руках, периодические онемения.
«В туалет он ходит в утку, так как долго и далеко идти до туалета, санитаров в штате колонии нет, поэтому утку опорожняют другие заключенные, но не всегда, в связи с чем испытывает чувства унижения и дискомфорта из-за запаха, заключенные над ним издеваются, заставляя самому выносить свой туалет», — отмечается в документах. 11 сентября 2014 года Свердловский областной суд установил, что
заболевания, которые имеются у Ярмухаметова, входят в перечень тех болезней, которые препятствуют осужденному отбывать наказание в местах лишения свободы. Вместе с тем суды неоднократно отказывались удовлетворить ходатайство Ярмухаметова о его освобождении.
В августе 2016 года врачи ФСИН провели обследование этого осужденного, но не смогли однозначно ответить на вопрос о том, есть ли необходимость в его срочном переводе в гражданскую больницу. Однако похоже, что после решения ЕСПЧ медикам вновь предстоит заняться вопросом Ярмухаметова.
Вместе с тем в пресс-службе ФСИН России «Газете.Ru» пояснили, что специальная комиссия медиков в сентябре 2016 года установила, что у Ярмухаметова нет заболеваний, которые препятствуют его нахождению в колонии.
«При этом в медицинских документах Ярмухаметова есть многочисленные отказы от госпитализации, которые осужденный подписал собственноручно. В настоящий момент состояние Ярмухаметова удовлетворительное, ухудшения его самочувствия нет. Больной получает антиретровирусную терапию, а также лечение, назначенное врачом-психиатром», — отметили во ФСИН.
Там подчеркнули, что осужденный проживает на участке, который предназначен для содержания лиц с ограниченными возможностями, расположенном на первом этаже медицинской части учреждения, в непосредственной близости от дежурных медицинских работников. Кроме того,
в службе исполнения наказаний отметили, что осужденный сам отказался от дообследования с привлечением гражданских работников.
Источник «Газеты Ru», близкий к руководству ФСИН, отметил, что на российских зонах давно уже созданы специальные инвалидные отряды, в которых содержатся люди, имеющие серьезные проблемы со здоровьем.
«Что же касается Ярмухаметова, то перечень заболеваний, которыми он страдает, весьма серьезный. Очевидно, что его жизни угрожает опасность. Ситуация с ним напоминает стандартную систему отписок, когда человек пишет жалобу, а потом ему дают какие-то минимальные блага и говорят «ну когда придут какие-нибудь правозащитники или проверяющие, скажи, пожалуйста, что у тебя все хорошо».
Эта практика, например, давно сложилась в изоляторе «Матросская Тишина», где медпомощь оказывается крайне плохо. Если тебе нужен врач, надо написать жалобу на пяти листах в прокуратуру, после чего к тебе придет фельдшер и спросит «Что, таблетку хочешь? Ну, на», — отметил собеседник «Газеты.Ru».
Однако, по его словам, организовать доставку человека из тюремной больницы в обычную зачастую не представляется возможным из-за кадровых и финансовых проблем службы исполнения наказаний.
«Каждому вывозимому в гражданское медучреждение необходимо четыре человека конвоя. Если это, например, трое больных — то конвойных необходимо 12 человек. Если выделить такой конвой, то это создает угрозу нормальной работе персонала колонии»,
— заключил собеседник «Газеты.Ru».
Адвокат Дмитрий Динзе, в свою очередь, рассказал «Газете.Ru» что проблемы, связанные с оказанием медпомощи заключенным, связаны еще и с дефицитом врачей в зонах и СИЗО.
«В колонии, как правило, нет широкого спектра специалистов по самым разным заболеваниям. Ведь зэк может иметь проблемы с головным мозгом, легкими, чем угодно. Универсалов просто нет. В колонии есть фельдшер или в лучшем случае терапевт», — рассуждает адвокат.
По его словам, практика такова, что если осужденному необходима помощь какого-то узкопрофильного специалиста, то его этапируют в специализированную больницу, закрепленную за ФСИН.
«И только в исключительных случаях больного перевозят в гражданскую больницу, но для этого необходимо привлекать большое количество конвоиров для перевозки и охраны такого больного.
В целом же у нас не отлажена система оказания медпомощи заключенным в экстренном порядке, так как на это нет необходимого финансирования и препаратов, а потому зачастую она оказывается нуждающимся зэкам на крайне низком уровне», — заключил Динзе.